Глава 17. Начало бойни
Гокудера Хаято полагал, что каникулы начались несколько некстати, ведь на настоящий момент он видел своей главной целью возвращение утраченного по собственной дурости доверия босса. Отсутствие же необходимости проводить вместе практически всё время ему изрядно мешало в этой, далеко не самой лёгкой, задаче. Нет, никто его ни в чём не обвинял, не попрекал и даже не отсылал с глаз долой, просто оказалось, что он снова совершенно чужой человек, как это было целый год назад. И каждую крупицу внимания снова приходилось чуть ли не с боем отвоёвывать.
И вдруг, на фоне этого напряжённого затишья, внезапным контрастом прошёл местный праздник в честь непонятно кого. По результатам мероприятия Гокудера, пожалуй, готов был признать, что даже Ямамото могут прийти в голову полезные вещи. Занятые общим делом, мало того, что направленным на получение денег (и заметьте, никому и в голову не пришло уплатить налоги с прибыли!), так ещё и оказавшимся накрепко связанным с местными мафиозными традициями, они позабыли и про неловкость, и про напряжение. А уж после доброй драки, когда босс положил ему и Ямамото руки на плечи, сказав, что они молодцы и подоспели как раз вовремя, стало и вовсе замечательно. Видимо было что-то в этом жесте, или в странно горячей, чуть ли не обжигающей даже сквозь одежду, ладони, что-то такое, что и словами не выразить. Быть может, прощение за глупую ложь, вроде индульгенции или отпущения грехов, или ещё что-то.
И когда они сидели на склоне холма, глядя на фейерверки, Гокудера куда чаще смотрел не на небо, а на лицо своего босса, озаряемое разноцветными вспышками, как всполохами потустороннего пламени. Он снова улыбался им, не вежливо, а искренне и, ради этого Хаято был готов отдать всё, что у него есть. Только за одну эту улыбку и горячую руку на его плече.
И всё бы ничего, если бы обстоятельства вновь не принялись складывать со на редкость пакостными образом. Случись подобное в какой-нибудь другой момент времени, Гокудера отнёсся бы к этому совершенно иначе, но не сейчас. А началось всё с банальной слежки – Хаято её довольно быстро засёк, а потом ещё долго ломал голову, следят ли за ним из-за каких-то его старых делишек, или дело в наследнике Вонголы? Ничего удивительного в том, чтобы кто-то, недовольный преждевременной кончиной отца, брата, сына или друга, вдруг возжелал его крови, он не видел, но сроки...
Здесь, в Японии, он пока никого ещё не зашиб насмерть, покалечил некоторых особо борзых, это да, было дело, но насмерть никого ещё не отоварил. В то, что его больше года искали, чтобы расквитаться за что-то старое, он не верил, так что выводы напрашивались неблагоприятные, а значит с этим безобразием надо срочно что-то делать.
Ну, он и сделал: свернул в тёмный проулок, памятный ещё по беготне в поисках штаба местных бандитов, Ямамото тогда только такими глухими местами его и вёл. Подождал пока преследователи последуют за ним и приголубил их хорошенько, чтоб под ногами не путались, а одного решил-таки допросить.
— Если не хочешь взлететь на воздух, то скажешь, какого хрена вы за мной следили! — прошипел он в лицо своему недобровольному собеседнику, не слишком заботясь о том, как он будет отвечать с динамитной шашкой в глотке. — Кто тебе приказал? Если ты не скажешь...
— Это был я, — раздался из-за спины знакомый голос, заставив Хаято откровенно скривиться – вот только этого Коня здесь не хватало для полного комплекта! — А ты хорош! Думаю, ты отлично подготовлен к своей работе!
Каваллоне, как всегда являл собой образец оптимизма и хорошего настроения, что с обстоятельствами их встречи не вязалось совершенно. А привезённые им из Италии новости никак не увязывались со здравым смыслом, а это Гокудера всегда понимал очень хорошо. Каваллоне мог сколько угодно морочить головы своим деловым партнёрам, считавшим его беспечным и наивным идиотом, хотя один только факт, что синьор Реборн считает его одним из лучших своих учеников, должен был бы заставить задуматься. Но Гокудера за последний год успел насмотреться и на Реборна, и на его методы воспитания, а самое главное – на босса, который тоже, когда хотел, производил впечатление самого обычного парня.
Вот так вот, непонятно с чего – повышение (хотя, повышение ли?), управлять кучей народу и кучей денег, назначение администратором и выделение аж двух казино в качестве зоны его ответственности и прибыли? Подозрительно смотрится, особенно учитывая то, насколько срочно полагалось лететь за всеми этими богатствами в Италию. И в том, что сообщил ему это именно Каваллоне, непонятно зачем опять припёршийся в Японию, будто ему здесь мёдом намазано, тоже было не всё чисто. А как Дино расписывал постигшую Гокудеру удачу и перспективы! Ну да, не многие в его возрасте могли похвастать хорошим положением в Нашем Деле, это правда, но тем подозрительнее смотрелось это внезапное назначение.
Попытка отказаться, сославшись на то, что он подчиняется Десятому, а не Девятому, провалилась, под тяжестью доводов Каваллоне, о том, что Гокудере стоит повзрослеть и вся слава, которую он принесёт Вонголе сейчас, перейдёт именно его боссу, вместе с кланом. Так что ему не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, изобразить на лице должную степень энтузиазма и отправиться советоваться с Реборном. После этого он и вовсе перестал понимать смысл происходящего – синьор Реборн начал городить какой-то бред о том, что он, Гокудера Хаято, боссу не нужен совершенно и тот прекрасно без него обойдётся. С чего бы это было столь внезапно сообщать, да ещё и в таких формулировках?
Но именно в этот момент до Хаято дошёл самый простой и логичный способ разрешить эту ситуацию – надо просто рассказать всё боссу, пусть он решает, ехать ему или оставаться. На то он и босс, чтобы думать о таких вещах! Правда, он тоже отреагировал на эти новости как-то странно: сначала подозрительно покосился на Реборна, потом задумался, а потом обрадовался за него, даже попросил свою матушку приготовить по этому поводу праздничный ужин. Надо было полагать, что это означает, что он должен лететь, но чем дальше, тем меньше хотелось.
Поздним вечером, выйдя из дома босса, Хаято долго копался в карманах, пока не понял, что забыл зажигалку у того в комнате. Возвращаться, конечно, плохая примета, но он, же только-только вышел. И снова, как когда-то давно, когда ещё не успел выучить привычки своего босса, он услышал то, что ему совсем не предназначалось. В этот раз Савада говорил не сам с собой, раскладывая по полочкам важные факты, а обсуждал с Реборном его самого. Ценная информация, а самое главное – очень вовремя.
— Гокудера-кун уважает меня как Десятого босса Вонголы, но что насчёт меня в качестве друга? — говорил Савада, раскинувшись на дощатом полу террасы. — Тут вообще всё очень сложно, и не всегда складно выходит, но в последние дни всё было действительно здорово! Эти наши каникулы, походы на пляж, прогулки... Наш киоск с бананами на мацури, драки плечом к плечу и фейерверки, которые мы смотрели вместе... Я был действительно счастлив! Раньше у меня не было таких друзей. И теперь он возвращается в Италию, как член мафии... Как босс я рад его успехам, как друг... Как его друг, я бы хотел, чтобы он остался.
Гокудера тихонько нырнул обратно в кусты, почесал в затылке и сосредоточенно набрал короткую смс. Уже у себя дома получил короткое «ок» в качестве ответа и с чистой совестью завалился спать, пусть другие носятся по дому, судорожно пакуя чемоданы, а ему всё равно, он-то никуда не едет.
Утром в аэропорту Ханеда удивлённый Дино Каваллоне встретил не хмурого Гокудеру, а Ямамото с его чуть ли не голливудской улыбкой. В конце концов, за такую удачную идею, как участие в этом самом мацури, он вполне заслужил недельку в Италии, разве нет? Сам же Хаято получил от босса смс: «Если ты в Японии, то почему бы нам не встретиться там, где мы смотрели фейерверки?». Почему именно, там для Гокудеры было как-то не важно, главное, что босс снова улыбался и на этот раз только ему.
— Это хорошо, что ты решил остаться, — сразу же сказал он. — А то я уже начал бояться, что до Италии ты не долетишь.
Подобное заявление Хаято насторожило и даже немного напугало.
— А то, что я отправил вместо себя Ямамото...
— Всё в порядке, с ним ничего не случиться, — отмахнулся Савада. — Я думаю это была проверка для тебя. Поэтому я и стащил у тебя зажигалку, вот она кстати, держи, чтобы у тебя был повод вернуться и услышать ещё кое что.
Теперь уж Гокудера совсем скис:
— То есть, на самом деле вы совсем не думаете, что...
— Если бы это было не так, стал бы я всё устраивать так, чтобы ты остался? — удивился босс. — Просто я решил, что будет лучше, если ты примешь это решение не из-за моей просьбы, а практически сам. Мне показалось, что именно так надо, всю ночь ломал голову почему, и наконец решил, что эта была проверка на благонадёжность. У тебя же была не самая... располагающая репутация. Теперь меня беспокоит другое...
— Что же? — всё ещё не отправившийся от шока Гокудера не смог сдержать вопроса.
— Почему проверять тебя понадобилось именно сейчас? Вообще, меня в последнее время много чего настораживает, но это... Как то уж очень поспешно всё, не к добру.
Как потом оказалось «не к добру», это очень точная характеристика происходящего: не к добру были странные слухи, не к добру – ещё более странные нападения, но началось всё с того, что однажды из школы не вернулся Фута. Нет, сначала никто ничего такого не подозревал – подумаешь, школьная экскурсия на Окинаву? Лето, конечно, уже закончилось, но погода всё ещё отличная, да и Окинава заметно южнее Хонсю, так что вполне можно наслаждаться морем, пляжами и прочим подобным. Вот только через пару дней, после начала этой «поездки», Савада столкнулся на улице с одним из одноклассников Футы, который мирно шёл домой из школы.
Парнишка был тут же схвачен за шиворот и тщательно допрошен, благо в наседавшем на него старшекласснике он узнал «аники» своего приятеля, который может разрушить любую проблему. Да, они с Футой учатся в одном классе, и нет, ни про какую поездку на Окинаву он даже и не слышал. А Фута в школе с начала недели не появлялся и никто не знает почему.
Новости эти Саваду совершенно не обрадовали, особенно в сочетании с теми самыми нападениями. Сначала грешили на бандитские разборки, поскольку на больничные койки попадали в основном члены Дисциплинарного Комитета, по поводу которого двух мнений быть не может, но потом дошёл черёд и до простых учеников. Единственное, что всех их объединяло – средняя школа Намимори, а это уже заставляло напрячься. Но до поры до времени это их вроде как и не касалось – тот же Фута, непонятно с чего вдруг учинивший подобную глупость, и его поиски были гораздо важнее, хотя Савада успел сбегать к Хибари и что-то с ним обсудить.
Вернулся он с этой встречи ещё более взвинченным, чем ушёл, что не удивительно – прямо посреди разговора Хибари позвонили, чтобы сообщить о новой жертве неизвестных. Так что теперь, когда напали на Сасагаву Рёхея, можно было сказать, что это и их дело тоже и в стороне остаться не получится. В больницу они попали довольно быстро, насколько это вообще было возможно. Сасагава был бодр и весел, что не очень-то сочеталось с диагнозом – шесть костей сломано, семь треснуло, и это не считая выбитых зубов! Шикарное было зрелище, слов нет. Зато хоть что-то прояснилось: из неадекватной болтовни Сасагавы они узнали, что на нападавшем была форма школы Кокуё из соседнего города.
Правда потом прибежала скорбная на голову сестра этого недоразумения, потому как другой версии, почему она поверила в тот бред, который он ей втирал, Гокудера не видел. Родственников решили оставить наедине, да и босс хотел получше разобраться в ситуации. Оказалось, что чуть ли не полбольницы занято избитыми школьниками, причём те, кто не был из Дисциплинарного комитета, состояли в различных спортивных клубах: здесь лежали капитан клуба кендо, услышав про которого Савада почему-то скривился, капитаны клубов дзюдо и карате, даже глава клуба кюдо была здесь, хотя она девчонка!
Хибари в больнице не появлялся, зато они видели его заместителя – Кусакабе, который обмолвился, что их глава уже отправился на поиски «нарушителей дисциплины». Это внушало некоторый оптимизм, но почему-то совершенно не успокоило босса, скорее даже наоборот.
— Значит Хибари ушёл в Кокуё? — пробормотал он, барабаня пальцами по подоконнику. — Члены Дисциплинарного Комитета и спортивных клубов... Ни одного из кружка лёгкой атлетики или футбола... Мочида, Араи, Ханазава, Мочидзуки... А теперь ещё и Сасагава... И Фута пропал как раз накануне, перед началом этой.... бойни. Ох, не нравится мне всё это.
— Больно уж широкий размах для обычных школьных разборок, — вынужден был согласиться Гокудера и крепко задумался. — Вы думаете, есть какая-то логика в том, на кого напали, а на кого нет? Вроде общего, помимо школы, только то, что все пострадавшие умели драться...
— Если бы ещё точно знать, в каком порядке на них нападали... — пробормотал Савада, хмурясь ещё сильней. — Мне совершенно не нравится то, что Хибари ушёл туда один, даже Кусакабе своего не прихватил просто на всякий случай. С другой стороны – пойти туда сейчас – есть шанс напороться на его недовольство, что мы, мол, лезем в чужую драку... Ладно, ты иди в школу, а мне нужно домой забежать, уточнить кое-что.
Позволить боссу ходить где-то в одиночку, когда такое вот творится, Гокудере совершенно не хотелось, но против прямого приказа он возразить не смел.
***
Табличка «Здоровая земля Кокуё» как-то не очень соответствовала обстановке – совершенно дремучие заросли, разбитая дорога, обшарпанное здание. Но Хибари был абсолютно уверен, что ничуть не ошибся с выбором места, и количество поверженных врагов это только подтверждало. Правда пока ему попадались одни шестёрки, но это ничего, скоро он получит главное блюдо. Как и следовало ожидать, главарь засел на самом верху, в помещении бывшего кинотеатра. Сидел себе спокойненько на изрядно побитом молью и погрызенном крысами диване и даже не подумал встать, чтобы его поприветствовать.
— Наконец-то ты пришёл, — чуть ли не пропел он, откидываясь на подозрительно скрипнувшую спинку.
— Потребовалось время, чтобы тебя найти, — безразлично пожал плечами Хибари, поудобнее перехватывая тонфа. — Так ты главарь нарушителей?
— Что-то типа того, — подтвердил его собеседник. — В будущем мы создадим новый порядок в этом городе...
— Ты что-то путаешь, — поправил его Кёя. — Намимори не нуждается в двух порядках.
— Разумеется, не нуждается, — вкрадчиво сказал он. — Теперь, когда есть я, ты больше не нужен.
Это заявление заставило Хибари неприятно оскалиться и выпустить шипы, спрятанные в тонфа:
— Не думаю, что до этого дойдёт, ведь сейчас я просто забью тебя до смерти.
Никакого раскаяния в том, что собирается взять и убить человека он не испытывал, как и не волновался, сколько из тех, кто встал на его пути сюда останутся калеками, а сколько не доживут до утра без своевременной медицинской помощи. Всё это было даже не вторично, это было настолько не важно, что могло и не учитываться. Некто посягнул на его территорию – некто должен быть уничтожен. Савада и тот переживал не из-за того, что кого-то грохнул, а из-за того, что не знал, куда труп деть. Сейчас то же самое, что и с вором, влезшим в дом этого странного парня: его дом – его территория, а значит и его правила, равно как и наказания за их нарушения. Да и вообще, в первый раз что ли?
Противник никак не отреагировал, и это несколько настораживало.
— Собираешься сдохнуть прямо на своём диване? — поинтересовался Хибари, подходя ближе.
— Какие интересные вещи ты говоришь, — рассмеялся он. — Я сижу только по тому, что сейчас мне нет нужды подниматься.
— Довольно разговоров.
— Как пожелаешь, — притворно вздохнул противник. — Вот только если ты не скажешь что-то сейчас, то другого шанса у тебя уже не будет.
Хибари подошёл ещё ближе, медленно, осторожно. Что-то было не так, что-то пошло не по плану, а он никак не мог понять, что же упустил. Стиснутые на рукоятях тонфа пальцы холодели, капля пота скатилась от виска по щеке, упала с подбородка. Тяжёлый, душный и наполненный пылью воздух просто не хотел лезть в лёгкие. Кёя не понимал, что происходит, и это только сильнее злило его. И ведь, что самое поганое, он помнил, что однажды с ним уже было что-то похожее, но в голову лез Савада с обрезком арматуры и уж совсем непонятно с чего, рецепты матушкиных пирогов, которые ему надо передать.
— Смотрю, ты неважно себя чувствуешь? — с преувеличенным беспокойством поинтересовался подозрительный тип.
— Заткнись! — процедил Хибари сквозь стиснутые зубы, пытаясь взять себя в руки.
— Ну что ты! Я же всего лишь волнуюсь о тебе, ничего больше! — вкрадчивый шёпот доносился уже со всех сторон, и Кёя понял, что никак не может даже просто стоять ровно. Дышать становилось всё тяжелее, тонфа непривычно оттягивали руки, будто он стал слабее раз в десять. — Смотрю, тебе действительно плохо рядом с ней, а я ведь даже не надеялся! Как тебе нравится моя сакура?
Нежно-розовые лепестки кружили в воздухе, падая на грязный, покрытый слоем мусора пол. Савада с арматурой – правильная ассоциация, ведь они решали, кому на ханами достанутся лучшие места. Кёя поднял уже начавшие слезиться глаза к потолку, но не увидел его: повсюду была сакура, прекрасная, совершённая сакура, символ скоротечности времени, красоты и смерти. Как безропотно опадают её лепестки от малейшего дуновения ветра, так же должно отдать свою жизнь...
Первый удар он пропустил, второй тоже, ноги не держали, всё, что он мог, просто не отпускать своё оружие и терпеть, пока всё это не закончится. Перед глазами всё плыло, он не мог даже толком разглядеть противника, только отмечать полученные повреждения – вот сейчас треснуло ребро, ещё одно, теперь ушиб внутренних органов, перелом челюсти... От ссадин и синяков практически не было свободного места, правая рука сломана сразу в нескольких местах. Проклятая сакура и чёртов алкаш, отравивший его какой-то гадостью! Проклятая гордость, заставившая отказаться от противоядия!
— Твоё лицо прямо-таки говорит: «Как он узнал о моей реакции на сакуру?». О, так ты думаешь, что если бы её здесь не было, то всё было бы иначе? Жаль тебя разочаровывать, но это совершенно не так. Я видел много людей твоего уровня, но каждый раз я их хоронил в месте, напоминающем ад. Ну что? Продолжим, или тебе уже хватит?
Хибари плюнул разговорчивому мудаку прямо в его наглую ухмыляющуюся рожу, плюнул кровью вперемешку с оставшееся от зубов крошкой. Этот парень не выглядел каким-то немыслимым силачом – просто школьник со смешной причёской, но всё-таки что-то с ним было не то, что-то было не так, даже больше чем в Саваде, которого Кёя уже привык считать мерилом странности. И это самое «не так» грозило ему сейчас очень большими проблемами. Серьёзными проблемами вплоть до летального исхода. Сломанное ребро пробило лёгкое, и дышать стало совсем невозможно, про то чтобы говорить и вовсе речи быть не могло. Да и кровавая пена на губах не обнадёживала, так что потерю сознания он принял чуть ли не с благодарностью.
***
В школе было откровенно скучно – практически пустой класс и бормочущий что-то себе под нос учитель, совершенно нечем заняться. Ямамото спал, так что Хаято даже поругаться не с кем было. Вот он сидел и бездумно играл в «змейку» на своём стареньком телефоне, пока не села батарейка. Это было не очень хорошо, но думать о предосторожностях было уже поздновато, так что он просто встал, собрал свои вещи и заявил, что пойдёт домой. Учитель что-то недовольно вопил ему вслед, но он не намерен был выслушивать, или тем более – выполнять его «ценные» указания.
Он хотел было купить что-нибудь поесть, но в кармане у него нашлось лишь шестьдесят пять йен[1], а на эти деньги ничего толком сожрать не продадут. И пока он медитировал над своими жалкими сбережениями, за его спиной раздался незнакомый голос:
— Ученик средней школы Намимори, класс 2-А, место восемь, Гокудера Хаято, — не вопрос, а утверждение, а уж в свете последних событий, это не предвещало ничего хорошего. Какой-то тощий и нескладный тип в очках и со странной татуировкой на лице не выглядел особо опасным, и это как раз настораживало. — Давай закончим это быстро – я не люблю потеть.
— Чего тебе надо? — неприязненно поинтересовался Гокудера, отмечая болотно-зелёную школьную форму Кокуё на своём противнике.
Значит, это те самые, кто повыбили весь Комитет и уложили в больничку Сасагаву Рёхея. Те самые, бить которых куда-то ушёл Хибари, и кто так насторожил босса. А значит, сдерживаться нет нужды. Он небрежно закурил новую сигарету и ожидал, что будет дальше, вертя в пальцах зажигалку.
— Средняя школа Кокуё, второй класс, Какимото Чикуса, — представился парень. — Я здесь, чтобы избавиться от тебя.
— Хех, — притворно вздохнул Хаято. — Да что за хрень здесь творится – только, понимаешь ли, захотел спокойной жизни, как начались какие-то разборки... Но не в моих правилах отказываться от драки!
Какие-то прохожие остановились посмотреть на назревающую разборку, Гокудере на них было покласть, но Какимото, как оказалось, зрителей не любил. Неуловимо быстрое движение и незадачливые парни попадали на землю, утыканные какими-то иголками. Странное оружие, непривычное, а если сталкиваешься с чем-то настолько новым, это сначала надо изучить, вот Хаято и рванул зигзагами куда-то в сторону и постарался швырнуть свой динамит как можно незаметнее.
Два йо-йо, вот что за оружие было у парня, и вместо обычной нити небось стальная проволока, иначе бы не покромсал бы так его динамит. А в самих «игрушках» прятались очень опасные иглы, от которых Гокудера едва-едва увернулся. Этот парень не был простым школьником, пусть даже и умеющим хорошо драться, совсем другие движения, другой стиль... Это был профессиональный киллер, никаких сомнений!
— Средняя школа Кокуё? — фыркнул он, утирая грязь с лица. — Да брось! Что вы за Семья?
Какимото отреагировал странно, кажется, он даже обрадовался такому вопросу.
— Наконец-то мы нашли хоть одного! — сказал он, непонятно к чему. — А где другие члены твоей Семьи? Кто твой босс?
— Так тебе нужен он? — возмутился до глубины души Гокудера. — В таком случае, я остановлю тебя любой ценой!
Следующий трюк с удвоенным числом бомб не помог, но Хаято успел выиграть немного времени, но всё равно не успевал – пришлось чуть ли не самого себя подрывать, чтобы взрывной волной унесло из зоны поражения. Проскочить мимо, снова крикнуть про двойные бомбы – должно прокатить, что бы там не вякал этот тип про то, что он слишком медленный.
Глядя, как хорошенько приложило этого наглеца, благодаря маленькой хитрости и оптическому обману, Гокудера не мог не улыбнуться. Этот тип был опасен и он далеко не дурак, но у него получилось его достать!
— Не стоит недооценивать Вонголу! — довольно заявил он, приложив его ещё раз взрывчаткой, чтоб уж наверняка. Удовлетворённо вздохнул и как следует затянулся. Он не какой-нибудь там придурошный боксёр, он не проиграет даже профессионалу!
***
Дома Тсуна первым делом побежал в детскую, копаться в ящиках стола, за которым Фута делал уроки.
— Здесь же должны были быть черновики, — бормотал он. — Уверен, что видел их здесь!
— Не это ли ищешь? — спросил появившийся в дверях Реборн, размахивая большим линованным листом. — «Ранг боевых способностей средней школы Намимори», и знаешь, что самое забавное – тебя в этом списке нет!
— Знаю-знаю, — устало садясь на кровать, буркнул Савада. — Фута говорил, что у него со мной всегда всё не ладится – каждый раз разный рейтинг, вот он и не учитывал специально.
— Значит, ты тоже понял, почему на учеников нападали именно в таком порядке? — протянул репетитор. — Так, Сасагава Рёхей у нас на пятом месте, потом, кстати, идёт Кусакабе Тецуя, на него напали прямо за больницей. Хочешь знать, кто следующий?
— Вот же чёрт! — буквально подпрыгнул на месте Тсуна, вытаскивая из кармана мобильник. — Зачем я только сказал ему... Блин! У него ещё и трубка выключена! Ну что за дрянь-то творится!
— Ничего хорошего, тут ты совершенно прав, — скучающим тоном заметил Реборн. — И это не единственная наша проблема – Леон отбросил хвост.
— Хвост? А причём тут хвост? — удивлённо переспросил Савада, даже перестал терзать кнопки мобильника, а потом внимательно посмотрел на безостановочно меняющего формы питомца своего репетитора. — Понятно, и долго он ещё так будет?
— Без понятия. Без хвоста он не может контролировать свои изменения, а значит я остался без пистолета, а ты, соответственно, без Пуль Возрождения.
— Чудесная перспектива в данных обстоятельствах! — недовольно буркнул Тсуна. — Как никогда вовремя! Впрочем, у нас нет времени ждать! Придётся справляться своими силами.
— Мне ещё кое-что не нравится, — заметил Реборн. — Мафия всегда строго соблюдает свои собственные законы, а особенно закон молчания – омерту, а значит, раз кто-то руководствуется в своих действиях рангами, то он имеет отношение к мафии, иначе они бы даже не подозревали об их существовании.
— Нам в любом случае нужно поспешить, — заметил Тсуна, подхватив Аркобалено на руки. — И если дело не просто в межшкольных разборках, а в мафии, то тем более!
В школе Гокудеры не оказалось, и теперь Савада бегал кругами по району, надеясь найти друга как можно быстрее. Он понятия не имел, куда тот мог деться, так что бессистемно носился, пока не услышал уже привычный грохот взрывчатки. Реборн сбежал куда-то ещё до того, как они дошли до школы, но о нём Тсуна не особо беспокоился, в отличии от того же Гокудеры, за которого в полной мере ощущал ответственность.
На торговой улочке царила разруха – выбитые стёкла, поваленные манекены и перевёрнутые столики уличных кафе. А посреди этого безобразия прямо на земле сидел Гокудера Хаято и безмятежно курил. Правда, выглядел он несколько потрёпанным, но руки-ноги-голова были на месте, так что всё в пределах нормы.
— Босс? — удивился он, подскакивая на ноги. — Почему Вы здесь?
— Я разобрался с порядком нападений и узнал, что ты следующий, но, кажется, несколько опоздал с предупреждением, — покачал головой Савада.
— Прошу прощения за беспокойство, но я уже разобрался с тем парнем, — радостно сказал Хаято. — Он был довольно силён, но... Эй! Он же только что лежал тут без сознания!
— Вы двое дали мне достаточно времени, — слишком спокойно для истекающего кровью человека заявил их противник.
— Осторожно, его оружие – йо-йо! — тут же предупредил босса Гокудера.
— Спасибо, конечно, но...
Что там хотел сказать Савада, было уже не важно, спрятаться было не куда, поэтому Хаято просто закрыл его собой от атаки. Чуть ли не сотня длинных острых игл почти целиком вошли в плечо, грудь, бок, и самое пакостное, что, судя по ощущениям, они ещё и смазаны были какой-то дрянью.
— Бегите, босс! — сказал он, падая на землю, но тот почему-то и не подумал спасаться бегством, наоборот, в панике вцепился в здоровое плечо.
— С ним покончено, теперь я займусь тобой, — тем же тоном продолжил Какимото. — Закончим с этим побыстрее.
Уходить куда-то от раненого Гокудеры Савада совершенно не хотел, так и крутился по близости, то ныряя за поваленную вывеску продуктового магазина, то прячась за столбом. Какимото двигался довольно медленно, особенно в сравнении с тем, что он вытворял в самом начале, но метательное оружие давало ему преимущество. Тсуна даже подумал сначала достать пистолет, но сразу понял, что это не особо изменит ситуацию, поскольку огнестрельное оружие в его руках способно оказывать разве что психологическое воздействие на противника, а тут был явно не тот случай. Да и людей слишком много – какие-то девушки забаррикадировались за перевёрнутым столиком кафе, полноватый мужчина в деловом костюме и с пухлым портфелем под мышкой что-то сосредоточенно говорил в телефон, полицию, небось, вызывал.
Нет, если спокойно встать и как следует прицелиться, Савада вполне мог попасть в не слишком маленькую мишень, но даже просто при стрельбе навскидку результаты были печальны и удручающи. Вероятность того, что он, на бегу, уворачиваясь от проклятых иголок, смог бы попасть в противника была ускользающе мала и уверенно стремилась к нулю. А значит, надо было справляться как-нибудь иначе, непонятно только, как именно.
Задумавшись о том, чем бы таким кинуть в противника, чтоб проняло, Тсуна едва-едва не попал под очередную атаку, точнее попал бы, если бы его просто не снесло с места и не поволокло по порядком раскуроченному асфальту.
— Это называется скользящий в базу, — раздался над ухом весёлый голос Ямамото, правда весёлым он оставался недолго – вся его привычная маска буквально сползал с лица, стоило ему рассмотреть валяющегося в луже собственной крови Гокудеру.
— Ты вовремя, — облегчённо выдохнул Савада.
— Да нет, кажется, я изрядно опоздал, — как-то слишком уж спокойно сказал Ямамото, а потом повернулся к противнику, поднимаясь на ноги. — Значит это ты.
Никакой особой злобы или азарта, просто чёткая задача, которую надо решить, они даже были чем-то похожи в этот момент, серьёзностью, собранностью, тем, что не собирались отвлекаться ни на что, пока не разберутся. Такой голос у Ямамото Тсуна слышал только однажды, когда тот спокойно объяснял, зачем и почему он собирается спрыгнуть с крыши.
— Не вставай у меня на пути, — заявил Какимото, атакуя. Не сказать, чтобы на Ямамото это произвело хоть какое-то впечатление – он просто достал из заплечного чехла свою биту, тут же превратившуюся в меч, и разрезал йо-йо прямо в полёте. Одно лаконичное и красивое движение, будто он всю жизнь иайдо[2] занимался. Какимото даже немного удивился, правда, выразилось это только в том, что он очки поправил.
— Понятно, — равнодушно сказал он. — Средняя школа Намимори, класс 2-А, место пятнадцать, Ямамото Такеши.
— И что с того? — хмуро спросил Ямамото.
— Ты – жертва Кена. У меня будут проблемы, если я вмешаюсь, — он развернулся к нам спиной и чуть пошатываясь пошёл вниз по улице. — Мне нужен душ...
— Нам надо убраться отсюда, пока не появилась полиция, — пробормотал Савада, недовольно глядя в след уходящему противнику, а потом поспешно собрал раскатившиеся по дороге динамитные шашки и сгрузил их в свой собственный безразмерный карман, в компанию к пистолету и запасной обойме.
Взяли вдвоём Гокудеру и понесли, стараясь не слишком сильно трясти.
— Куда его? В больницу? — спросил Ямамото, оглядываясь через плечо на каждом шагу, чтобы спиной никуда не врезаться.
— Нет, там и так всё забито, да и вопросов будет... — возразил Тсуна. — В школьный медкабинет, к Шамалу.
— Так он же не лечит мужчин, — хохотнул Ямамото, то ли по привычке, то ли, чтобы атмосферу разрядить.
— Ничего, перебьётся – вылечит, — недовольно буркнул Савада. — Стой! Там светофор, нам красный!
— Скажешь ему, что Гокудера – твоя женщина? — предложил Ямамото, совершенно спокойно. Будто не тащили они раненого друга по людным улицам, будто не шарахались от них и не шептались за спиной прохожие.
Савада удивлённо поднял сначала правую бровь, потом прибавил к ней левую, но потом нахмурился и покачал головой:
— Хотел бы я послушать, что бы он тебе ответил на это предложение, если бы был в сознании, он же католик!
— И что? — недоумённо вытаращился Ямамото.
— А то, что с точки зрения католической церкви мужеложство – страшный грех, — менторским тоном ответил Тсуна. — И ничего хорошего за это после смерти не светит.
— Да? Странно, какое дело их Богу, кто с кем спит? — сказал Ямамото.
— Забей, — отмахнулся Савада. — Не это у нас сейчас главная проблема. Хорошо, что ты успел нас вытащить, не понимаю, чего это Гокудера-кун решил по торговому кварталу гулять...
— Ну, твоё сообщение я получил почти сразу, как он заявил, что у него в телефоне аккумулятор сел, поэтому он домой идёт, ну и тоже свалил его искать, — объяснил Ямамото. — Кто бы мог подумать, что он так облажается.
Савада скривился от досады, но сказал:
— Это из-за меня, я узнал, что он следующий в списке, вот и рванул его предупреждать, телефон-то недоступен. Когда нашёл – Гокудера-кун уже себе перекур после драки устраивал, но пока мы болтали, этот тип пришёл в сознание. Гокудера-кун меня закрыл собой, ну а потом ты видел – я по всем щелям от иголок ныкался, пока ты не подоспел.
— Следующий в списке? — переспросил Ямамото. — Хм, странно. Смотри – выбили весть дисциплинарный комитет, клубы карате, бокса, кендо, сумо и даже девчонок из клуба кюдо не пожалели, но ни одного пловца, футболиста или бегуна среди пострадавших нет. Я в бейсбольном клубе, ты – в волейбольном, хотя редко там появляешься, Гокудера и вовсе ни в одном не состоит. Мы должны были быть в безопасности.
— Это если бы в Кокуё руководствовались клубными списками и результатами соревнований, — вздохнул Тсуна. — А у них есть «Ранг боевых способностей средней школы Намимори». Сасагава Рёхей на пятом месте, его в больничку доставили утром, на четвёртом был Кусакабе Тецуя – ушатали прямо у выхода из больницы вскоре после того, как я оттуда ушёл, а на третьем – Гокудера-кун. Вот я и кинулся его предупреждать. Допредупреждался!
— Хм, если я – «цель Кена», то выходит, что моё имя – второе в списке? А первый кто?
— Хибари-сан, конечно, — пожал плечами Савада. — Он, кстати, туда ещё утром ушёл, сразу, как я побежал расспрашивать Сасагаву. Один. Это меня крайне беспокоит, знаешь ли.
— Вот как? А ты на каком месте?
— А ни на каком, — недовольно буркнул он. — Фута у меня потому и остался, что ему было любопытно, отчего каждый раз сбоят ранги с моим участием, так что в официальном ранге меня нет, а в черновиках я бывал и первым, и последним, но чаще где-то в первой десятке. Видать, даже звёзды не ведают, умею я драться, или таки нет.
Они какое-то время шли молча, пока Ямамото не вспомнил ещё кое-что:
— Ты говоришь – ранги, это ведь те списки, что составляет твой сятей[3], Фута? Который ещё пропал как раз накануне всего этого безобразия?
— В этом-то и наша главная проблема, — серьёзно сказал Тсуна. — Даже просто его списки в неподходящих руках – уже серьёзная неприятность, но есть же ещё и он сам, который может составить ранг чего угодно! И если он сейчас у наших противников – то мы влипли по уши, но больше всех – Хибари, который мало того, что ушёл один, так ещё и телефон демонстративно оставил на столе в кабинете!
— Плохо, — коротко сказал Ямамото, а дальше они шли молча.
В школьном медпункте было тихо и прохладно, Шамал мирно курил у распахнутого окна и созерцал пасторальную картину – урок физкультуры у третьеклассниц. Правда, появление ребят с окровавленным Гокудерой заметно подпортило его картину мира, но с этим он уже ничего бы не смог сделать. Да, ворчал, но на койку уложил, футболку срезал скальпелем, тут же что-то вколол, и чуть ли не всю бутылку с обеззараживающим ему на грудь вылил. Прозрачная жидкость шипела и пенилась, а Шамал стирал остатки обрывком бинта, а потом каким-то хитрым пинцетом иглы стал вытаскивать, бурча и ругаясь.
Правда вскоре появился отвлекающий фактор в лице Бьянки, приволокшей огромную корзину совершенно несъедобных фруктов, и Шамал снова попытался к ней клеиться, за что и получил коленом по самому дорогому и причитающуюся ему порцию воплей и упрёков. Ничего нового ни Савада, ни Ямамото бы не услышали, так что Тсуна воспользовался моментом проверить телефон. Как оказалось – не зря, поскольку там обнаружилась сообщение от Реборна: «У меня есть две новости, хорошая и плохая».
— Кажется, Реборн что-то выяснил, — сказал он Ямамото. — Так что я к нему за новостями. Если что...
— То можешь на меня рассчитывать! — улыбнулся парень. — Без проблем.
Дома было на диво шумно – в гостиной работал телевизор, на кухне надрывалось радио, да и Нана что-то напевала себе под нос, кромсая какую-то зелень. Тсуна только плечами пожал – степень беспокойства своей новой матери он уже давно научился определять по громкости включённой музыки и количеству приготовленной ей еды. Если ровно на всех живущих в доме, плюс порция для Гокудеры – всё в порядке, но вот если одним только обедом можно накормить пол улицы – дело дрянь.
Реборн обнаружился в их комнате, сидя на столе и со светящимся шаром в руках. Судя по печальному взгляду шара – это был Леон.
— Леон окуклился, — пояснил тот в ответ на удивлённый взгляд своего ученика.
— Это хорошо, или плохо? — поинтересовался тот, рухнув на смятое покрывало кое-как заправленной постели.
— По обстоятельствам, — уклонился от ответа Реборн. — Я узнал, кто наши противники.
— Так это и есть плохая новость?
— Почему плохая? Хорошая, теперь мы знаем с кем имеем дело. Две недели назад произошёл побег из секретной тюрьмы, при побеге было убито несколько человек.
— Шикарные новости, — скривился Савада. — И как я только без них жил?
— Даже не представляю! — в тон ему ответил Реборн. — Но ты не дослушал – нам удалось выяснить, что эти самые преступники – молодой парень Рокудо и двое его подчинённых, направились в Японию. И в то же время, в средней школе Кокуё появилось трое новых учеников, а потом в школе сформировалась банда, и имя её главаря – Рокудо Мукуро.
— Не верю я что-то в такие совпадения... — вздохнул Тсуна. — Так они напали на нас, потому что тоже из мафии?
— Напротив, — очень недовольно сказал киллер. — Вендикаре – тюрьма построенная мафией, тюрьма для отступников.
— А не проще ли сразу закатать в бетон или на корм рыбам отправить? Или что вы там обычно делаете, когда хотите от тел избавиться? Растворяете в кислоте?
— Проще, но иногда – недостаточно, — отрезал Реборн, давая понять, что на этом разговор окончен.
— Ладно, допустим, — потёр виски Савада, пытаясь сосредоточиться. — Это, значит, была «хорошая» новость, тогда какая плохая?
— Плохая заключается в том, что у тебя нет выбора, — саркастически заявил репетитор. — Ты должен победить Рокудо и его банду. Девятый написал тебе письмо, поскольку в Японии сейчас нет никого более подходящего чем ты, то разобраться с Рокудо Мукуро поручено тебе. Я так неимоверно горд – мой ученик дорос до первого «заказа»!
— «Сделать кости», да? — поморщился Тсуна. — Раз уж так надо, то не могли, что ли кого поприще выбрать. Ясно же, что мелкую рыбу в эту вашу Вендикаре сажать бы не стали...
— Короче, у тебя есть двенадцать часов, чтобы решить эту проблему и освободить заложника.
— Значит, Фута действительно у них, не только его книга... — пробормотал парень, а потом вскочил на ноги и начал буквально метаться по комнате, как зверь в клетке. — Фута у них, и списки, и они как-то заставили его работать на себя, и ушёл он тогда сам, а я, идиот, ни хрена не понял! И Сасагава в больнице, Гокудера-кун из-за меня...
Потом он встал, как вкопанный, запустив руки в волосы, как будто внезапно что-то понял.
— Из-за меня, ну конечно! Они методично избивали всех, строго по списку, будто искали кого-то! Кого-то, про кого они знали только то, что он из средней школы Намимори! Люди, изгнанные из мафии, сбежавшие из тюрьмы, по нелепому стечению обстоятельств объявились там, где... Но зачем им я?
— Зачем беглым преступниками наследник Вонголы? — спокойно поинтересовался Реборн. — Ну не знаю, может быть, чтобы взять в заложники и что-то себе выторговать, а может, чтобы за что-то отомстить. Разве это важно?
— Нет, не важно, — устало согласился Тсуна, садясь прямо на пол, где стоял.
Реборн повертел письмо в руках и чуть улыбнулся:
— Тут ещё Девятый пишет, что пришлёт тебе томатов... Ты любишь помидоры?
Савада отмахнулся и буркнул:
— Отдам маме, пусть приготовит пасту, спагетти с помидорами и мясным фаршем... Что туда ещё надо? Лук? Чеснок? А, ладно, если доживём, будет хоть чем пообедать!
— Практичный подход, — одобрил репетитор. — Без сомнения, тот парень, что уделал Гокудеру, понял, что ты – босс, а значит, они скоро придут за тобой. И нет места, где бы ты был в безопасности.
Они оба какое-то время просто молчали, а потом снизу раздался звонок в дверь и тут же крик Наны:
— Тсу-кун! Открой, пожалуйста, а то у меня все руки в рыбе!
За порогом обнаружился вполне себе бодрый и улыбающийся Гокудера, как будто он только что не валялся на кушетке в медпункте с видом свежего покойника и явно довольный и собой, и жизнью Ямамото.
— Возьмите меня с собой, поквитаться с этим показушником! — выпалил Гокудера, как только увидел босса.
— А разве ты сейчас не должен лечиться, Гокудера-кун? — обеспокоено спросил Савада.
— Я прекрасно себя чувствую, просто отлично, не о чём волноваться! — тут же заверил его Гокудера.
— Мне малыш сообщил про Кокуё, так что я тоже хочу с вами, — беззаботно заявил Ямамото, поправляя на плече чехол с битой. — Любопытно же в ролевую поиграть?
Гокудера, услышав это заявление только скривился, как от зубной боли, а Тсуна вздохнул и махнул рукой. Ну вот только что же буквально нормально говорили, и тут опять он начинает строить из себя не пойми что!
— Я тоже иду! — безапелляционно заявила Бьянки, только что подошедшая из-за угла. — Я волнуюсь за Хаято!
К счастью, Бьянки надела очки, а то её волнение возымело бы противоположный эффект.
— Ну, раз мы все уже собрались, то можно не откладывать, — заметил Реборн. — Решено, выходим прямо сейчас!
--------------------------
[1] около 19 рублей
[2] Иайдо (яп. 居合道 иайдо, дословно, искусство встречать сидя) – это искусство внезапной атаки или контратаки с использованием японского меча. В отличие от кэндо, здесь изучается не фехтование, а именно мгновенное убийство противника с изначально спрятанным лезвием. Под «мгновенным убийством» понимается быстрое обнажение меча с последующим нанесением удара, при опасности, например, когда сидящий впереди человек, с которым иайдока пьет чай, проявляет признаки агрессии, или же берется за меч. Также в этом виде фехтования нет доспехов, как в кэндо: защитного шлема, жилета и перчаток.
[3] Сятей (яп. 舎弟 ,しゃてい ) младший брат. На самом деле, не совсем корректно именно в плане иерархии якудза, поскольку это один из рангов командиров, пусть и самый младший. Но, видимо Ямамото счёл ещё более некорректным использовать слово кобун, поскольку в прямом смысле оно означает «ребёнок».
Глава 18, Глава 19, Глава 20