Глава 8. Смыть всю грязь
— Этот мелкий засранец Бел проиграл! — Скуало, как и всегда, не пытался понизить голос. Что бы он ни говорил, слышно всегда было далеко. — А моя битва завтра! Блин, поскорее бы всё закончить и вернуться в Италию. Меня уже достали эти игры!
Занзас недовольно покосился на него, а потом без замаха швырнул в его голову тяжёлый хрустальный стакан. Может быть, хотя бы теперь этот придурок заткнётся?
— Что ты творишь! — возмущению Скуало не было предела.
— У тебя есть ещё какие-то жалобы?
Занзас знал, что они оказались в полной жопе. Вся эта дрянь с конфликтом колец, вынуждающая подчиняться уёбищным правилам, бои один на один на специально подготовленных площадках... В жизни всё совсем не так. В жизни нет правил и нет справедливости, есть только то, что ты можешь сделать своим. Или не можешь.
Он снова посмотрел на половинку кольца Вонголы на своём пальце, а потом до боли стиснул кулак. Вонгола будет принадлежать ему! Иначе, вся его жизнь была напрасна. А Скуало... Что ж, в конце концов, именно он больше всех виноват в сложившейся ситуации. Разве что, кроме самого Занзаса.
Дино был весь в ссадинах и с пластырем на щеке — надо полагать, им с Хибари было очень весело. Ну хоть не убили друг друга, уже хорошо, можно сказать, выдающееся достижение!
— Скуало, человек, который мог стать главой Варии, — серьёзно сказал он.
Чаще всего Дино старательно изображал «своего парня», мол — вот он я, пусть и старше и уже босс, но точно такой же. Источник вечного оптимизма с улыбкой до ушей. Он редко демонстрировал серьёзность, но если уж до этого доходило, значит надо слушать со всем вниманием.
— Поэтому тот длинноволосый парень такой сильный? — я кое-как пытался демонстрировать страх, но выходило всё хуже и хуже. Должно быть я слишком сильно устал и перенервничал, так что сил на демонстрацию полагающихся мне сейчас эмоций уже не оставалось.
Если кто и мог рассказать нам о Скуало немало интересного, то именно он. Странно, что Дино не сделал этого сразу, но они с Хибари хотя бы успели вернуться до боя между хранителями кольца Дождя. Мне было действительно интересно хотя бы немного понять, что именно происходит в головах предводителей Варии — Занзаса и Скуало, остальные были уже не так любопытны, ведь не преследуют личных целей. Да и завтрашний бой, хоть и казался мне делом уже решённым, вполне мог при поднести сюрпризы — от этого никто и никогда не застрахован, к глубокому моему сожалению.
— Мы учились в одной школе, — вздохнул он. — Большинство детей в ней, так или иначе, были связаны с мафией, но даже в таком окружении Скуало уже тогда был известен. Он был очень сильным мечником, все признавали его талант и мастерство. В то время он ещё не определился со своим собственным стилем, поэтому старался изучить как можно больше приёмов. Западный стиль или восточный — ему было всё равно. Как ненасытная акула, которая плывёт на запах крови и кусает без всяких мыслей. Он готов был сразиться с каждым.
Казалось, воспоминания о том времени не доставляют Дино особого удовольствия. Надо же, кажется, он не слишком любил школу. А может быть, дело в том, что он говорит именно о Скуало? Слишком много эмоций, слишком сложно понять, что к чему относится.
— Вария узнала о нём и пригласила в свои ряды. Но условием своего вступления, Скуало потребовал схватки с Императором Мечей, бывшим тогда главой Варии, — продолжал Дино глядя в сторону. — Никому и в голову не пришло, что такое может случиться, но после боя, длившегося целых два дня, Скуало одержал победу. И тогда же он объявил, что завершил свой собственный стиль фехтования.
Он пристально посмотрел на Ямамото и добавил:
— Скуало всегда был на вершине, и никто не сомневался, что именно он станет следующим боссом.
— Но сейчас глава Варии — Занзас, — заметил я. — Если предыдущего главу победил Скуало, то почему он не встал во главе сам?
— Я не знаю... Но не сомневаюсь, что с этим связана большая тайна. У меня есть несколько предположений, но совершенно никаких доказательств. Возможно, ты выяснишь что-то, если победишь.
Я вздохнул. Если одержу победу? Или если Скуало расскажет кое-что очень интересное во время боя? Если бы я точно помнил, что... эх.
— Ямамото, я скажу тебе прямо: Скуало победил множество бойцов разных стилей. Ты не сможешь победить, полагаясь только на то, чему тебя научили. Ты должен превзойти стиль, чтобы победить его, — закончил Дино.
Честно говоря, это было не самое обнадёживающее завершение дня, но выбирать не приходилось. А после была ещё одна долгая ночь, в течении которой я пытался изнутри нащупать зыбкие границы собственного сознания во сне, а на утро за тем же самым отправился в горы. Пытаясь постигнуть дзен, разобраться в своей больной голове. И занимался другими, не менее увлекательными и разрушительными вещами. А как иначе, если всё это мне полагалось вытворять в Гипер-режиме?
Прошлой ночью мне в голову пришли довольно занятные мысли, но практика пока существенно отставала от теории, да ещё и новая тема для размышлений появилась. Вчера вечером, когда Дино рассказывал о Скуало, я, сам того не слишком понимая, чувствовал его эмоции. Клубок толстых шерстяных ниток, запутанный игривым котёнком... хотя, нет, не один клубок, а отрезки разноцветной пряжи. Я вижу что-то, чувствую, но не могу понять, что это. Как будто я от рождения был слеп, а теперь начинаю прозревать, и это неожиданно тяжело, почти больно. Прежде то, что я считал проявлениями Гипер-интуиции, лишь предупреждало об опасности. «Этот пирожок не ешь», «туда не ходи», «сейчас начнётся пиздец» и всё в таком духе. Вчера было иначе, ещё до рассказа Дино. Когда я обнимал Хаято, то чувствовал столько всего... свои собственные страх, облегчение и радость от того, что с ним всё в порядке. Почти болезненную привязанность, надежду, неловкую радость от объятий. Слишком много, чтобы выдержать спокойно. Слишком внезапно.
Разве Гипер-интуиция работает так? Или я что-то повредил, копаясь в архиве, удаляя часы, дни, а порой и целые месяцы своей жизни? Или дело в чём-то другом? Мне бы о технике думать. О прорыве, о точке и о нуле, а выходит только об очередном выверте собственного сознания.
Когда Реборн сам предложил немного передохнуть, меня это насторожило. У него всегда есть план, а если кажется, что он творит хуету, значит ты просто не понимаешь этого плана. Интересно, это только он такой, или другие Аркобалено тоже? И смогу ли я когда-нибудь научиться понимать его логику до конца?
В это раз он без объяснений сунул мне в руки фотографию.
— Это Девятый? — спросил я, сам толком не понимая почему — я практически ничего не помнил о нём, когда считал всех окружающих меня людей всего лишь «персонажами». Зря это я, конечно. С другой стороны, если бы я всё хорошо помнил, то был бы свято уверен в истинности своих знаний, что вряд ли бы положительно сказалось бы на моём здоровье.
— Что, я раньше тебе не показывал? — удивление Реборна было настолько ненатурально, что любому становилось ясно — он притворяется. В этом, должно быть, тоже заключён великий смысл. Недоступный разуму всяких имбецилов вроде меня, ага.
Я ещё раз посмотрел на фотографию. Человек на снимке на первый взгляд мог бы показаться совсем не опасным. А ещё в нём было что-то знакомое, но мне никак не удавалось поймать эту мысль.
— Нет, ни разу, — я покачал головой.
Зачем ему понадобилось совать мне эту фотку именно сейчас? Не то что бы я был против небольшого перерыва в изматывающих тренировках, мысли о мотивах Реборна не давали мне передохнуть. Да и не только его мотивах... Конфликт Колец был явно не тем, чем пытался казаться. Какой смысл делать главой клана того, кто всего лишь сильней? Не того, кто умней, хитрей, или может как-то ещё добиться процветания клана. Или смысл в том, чтобы подобрать себе идеальную команду? Быть хорошим боссом — заслужить преданность сильнейших?
— На босса мафиозного совсем не похож он? — улыбка Базиля как всегда была безмятежна. Я бы, на его месте, не был так спокоен и доволен, узнав, что меня использовали в качестве приманки. А глядя на него, кажется, что так и надо, будто он давным-давно всех простил. Мне всё время хотелось поговорить с ним об отце, но я всё не было подходящего момента. Слишком много вопросов и так мало ответов...
— Нет... Скорее он похож на доброго дедушку, — предположил я. Ну да, такого «доброго», что это уже не к добру.
Мягкое кресло, щенок на руках, добродушная улыбка... Отчего-то вспоминался дон Корлеоне, гладящий кошку, в самом начале фильма. Тоже был... очень добрый дедушка, помидоры выращивал на старости лет, ага. На снимке дон Тимотео сидел спиной к окну — беспечен или настолько уверен в безопасности штаб-квартиры? Всего одна фотография, а столько разных мыслей... Ведь, в сущности, я совершенно ничего не знаю об этом человеке.
— Девятый принадлежит к числу спокойных боссов Вонголы. Все, кроме Первого, были или спокойны, или воинственны, — пояснил Реборн.
Поразительно — только крайности! Неужели за всю историю Вонголы не было никого, кто не был бы ни «воинственен», ни «спокоен»? Хотя... откуда на такой должности взяться просто людям, самым обычным? И каким был Первый, с точки зрения людей, присваивающих подобные звания?
Здешний Тсуна непременно стал бы «спокойным», если бы дожил до официального вступления в должность, разумеется. Счастья, всем, даром! Или случилось бы так, что драки, тренировки, битвы и чья-нибудь смерть сломали бы его? Он был хорошим, добрым ребёнком. Слишком чистым для всего этого дерьма, слишком нерешительным, чтобы воспротивиться увеличению этого самого дерьма вокруг него. А я? Кто я? В груди перехватило, я зажмурился и почувствовал подступающую к горлу тошноту.
Настюха льёт воду на мои руки, бурый от своей и чужой крови бумажный платок летит в урну.
— Ну-ка, повернись!
Холодные пальцы касаются разбитых губ.
— Маман волноваться будет.
— Мы ведь оба знаем, что я плохо кончу...
— От учителя своего слышал я, будто обаянием он обладает таким, что легко жизнью своей рискнуть готов любой по слову его, — голос Базиля выдернул меня из непрошеных воспоминаний.
Этот человек выбрал Тсуну на роль следующего босса. Прислал Реборна... Чего он хотел добиться? Устроил проверку для Хаято, сразу же после этого подкинул задание разобраться с Мукуро, устроил Конфликт Колец... отдав свои половинки колец Занзасу. Зачем было нужно столько времени, сил и денег на меня, когда всё это время у Девятого был Занзас? Пусть и вмороженный в глыбу льда, но, тем не менее, был. Есть ли в нём кровь Вонголы, это уже другой вопрос и никаких гарантий, что в этом мире всё так, как я помню. Тут уж в пору совпадениям удивляться, а не различиям.
— Это из-за него мы оказались в такой ситуации, — вздохнул я.
Станет ли мне проще, если я пойму, с какой целью всё это происходит или это ничего не изменит? Смогу ли я хоть на что-то повлиять, хоть что-то вывернуть в свою пользу? И где именно она, эта польза?
— Савада-доно... — слегка растеряно протянул Базиль. Чуть нахмурился, видимо, формулируя, что хотел сказать дальше, но я встал, отряхнул штаны и улыбнулся:
— Даже если и так, это сейчас нам ничем не поможет. Жаловаться буду потом, после того, как одержу победу над Занзасом.
— Отличный настрой! — одобрил Реборн. — Тогда продолжим тренировки! А то я думал, что после того, что ты услышал о Скуало прошлой ночью, ты станешь сильно волноваться за Ямамото, и не сможешь сосредоточиться на деле.
Это было бы весьма логично, но... нет, я совершенно не беспокоился о нём, как бы глупо это ни выглядело. Может быть, я уже отбоялся вчера? Хаято был жив, и даже не слишком серьёзно ранен, что было совершенно удивительно — среди всего этого взрывающегося и режущего безумства!
Он был жив и выиграл свой бой, хотя, как мне помнилось, должен был проиграть. Это было хорошо для него самого, для дальнейшего расклада, но всё равно меня беспокоило — ведь, чем дальше события уйдут от того, что я, хоть смутно, но помню, тем меньше проку в моей памяти. Хотя... кому она вообще нужна, эта память? Для того чтобы выполнить просьбу-приказ Джотто, нужно было стереть двенадцать с половиной лет! Своей жизни, или Тсуны — это уже другой разговор, и отнюдь не лёгкий. Задача пока была решена лишь на половину, а потом стало немного не до того. Насколько ценна моя память, и что именно в ней представляет ценность? Ответа у меня не было, и я не был уверен, что он есть хоть у кого-то.
После тренировки я решил сразу же идти к Ямамото, а не заходить домой перед боем. Тот, что не удивительно обнаружился в додзё — лежал раскинувшись на дощатом полу, пытаясь успокоить дыхание. Футболка на груди промокла от пота, как будто он переоделся после тренировки, а потом решил ещё раз всё повторить.
— Превзойти стиль... — задумчиво протянул он, явно не заметив, что уже не один.
— Прости, что мешаем, — извинился я. Было неловко врываться к нему, но до назначенного времени оставалось уже совсем немного. — Я шёл с тренировки и решил зайти по дороге...
— Ну что, ты смог превзойти свой стиль? — бесцеремонно, как и всегда поинтересовался Реборн.
Мне оставалось только вздохнуть. Порой он был слишком прямолинеен, что воспринималось как жуткая невежливость. То из него еле-понятных намёков не допросишься, то он начинает в лоб задавать неуместные вопросы.
— Кто знает? — ничуть не смутившись пожал плечами Ямамото. — Нельзя сказать, пока не попробую.
— Привет, Цуна-кун! — раздался позади меня жизнерадостный голос отца Ямамото.
— Добрый день, Тсуёши-сан! — вежливо поздоровался я.
Ещё один странный человек, чьи мотивы были мне практически непонятны. У них с Ямамото это общее — не показывать, что думают по-настоящему. Он ведь не спросил, зачем это вдруг его сыну срочно понадобилось научиться убивать. Он вообще ни о чём не спрашивал, и мне это казалось подозрительным.
— Что это, отец? — спросил Ямамото, глядя на протянутый ему свёрток.
— Это сегодня, да? Тот бой, о котором ты говорил? — улыбнулся Тсуёши.
— Как ты узнал? — удивился Ямамото.
— Не так уж много я знаю, — Тсуёши пожал плечами, будто ему было не интересно. — Слышал от отца Тсуны-куна.
Мне оставалось только вздохнуть. Если они с Иемитсу знакомы, то это немного объясняет почти полное отсутствие реакции отца моего друга на всю ту хрень, что происходит вокруг. И всё же, с трудом верилось, что он тоже связан с Вонголой — он же всё время был здесь, в своём ресторане и никогда не отлучался надолго.
— Кажется, твой противник очень сильный мечник? — со всё той же улыбкой спросил он у сына.
— Да, он силён, — радостно ответил Ямамото. Казалось, этот факт его неимоверно радует.
— Тогда возьми вот это, Такеши.
Тсуёши подал сыну длинный свёрток — что-то узкое, замотанное в синюю ткань с узором в виде ласточек — с самым что ни наесть торжественным видом. Тот развернул его и удивлённо посмотрел на отца:
— Обычный синай? Хотя, для бамбукового меча он слишком тяжёлый...
— Естественно, ведь он стальной, — довольно усмехнулся тот. — Мастера Шигуре-Соен-рю передавали его из поколения в поколение. Он называется Шигуре Кинтоки. Этот меч останется бамбуковым — нельзя даже огурец порезать — до тех пор, пока ты не используешь техники Шигуре-Соен-рю.
В качестве доказательства своих слов он действительно достал огурец и подбросил его в воздух, а потом резко взмахнул мечом. Я не успел уловить того момента, когда бамбук уступил место стали, совершенно не понял, как это произошло. Несчастный огурец покромсало для салата — ровные, совершенно одинаковые кругляшки усыпали пол.
— Только тогда этот меч покажет свою истинную форму, — закончил Тсуёши.
Я, как заворожённый, глядел на катану в его руках — изящный изгиб лезвия, блеск стали, обмотанная тёмно-синим шнуром рукоять. Она казалась самим совершенством даже мне, а я не весть какой специалист по холодному оружию.
— Если этот меч можно использовать только со стилем Шигуре-Соен-рю... — задумчиво протянул Реборн. Вздохнул и надвинул шляпу пониже, скрывая лицо в тени.
— В чём дело? — нахмурился Тсуёши.
— Мой сегодняшний противник — человек, победивший мастеров множества стилей. Я должен использовать что-то, превосходящее... — неловко пожал плечами Ямамото.
— Что за чушь ты несёшь? Не говори чепухи! — тут же возмутился Тсуёши. Ещё никогда я не видел его в таком бешенстве. — Восемь позиций стиля Шигуре-Соен-рю созданы и отшлифованы в настоящих битвах. Эти движения совершенны, каждое из них наполнено смыслом! Нелепо превосходить это.
— Успокойся, — Ямамото примирительно выставил перед собой ладони. — Я знаю, что ты гордишься Шигуре-Соен-рю, отец...
— Я так говорю не только по этому, — продолжил бушевать тот. — Послушай, Шигуре-Соен-рю — безупречнейший, сильнейший и непревзойдённый!
Уже почти у самой школы Реборн спросил не то у меня, не то просто в пространство:
— Что собирается делать Ямамото? Кто прав — Дино, или его отец?
Ямамото взял с собой Шигуре Кинтоки, а не биту, которую использовал прежде, так что сомнений в том, что именно он собирается делать, быть не могло. Честно говоря, я не мог сказать, кто здесь прав. Мне встречались люди, свято уверенные в непогрешимости выбранного стиля — все эти споры о том, кто победит: средневековый рыцарь или самурай? Каратист или боксёр? Я же считал, что дело не в том, боксёр ты, сумоист или мастер муай-тай, а в том, каков ты сам. Но это было в прошлой жизни, хотя даже там слова о том, что побеждает человек, а не оружие не всегда были истинны. Хорошая штука, монтировка... а армейская сапёрная лопатка — ещё лучше! Всегда о ней мечтал.
Здесь же всё было сложнее, потому что оружие и возможности стали совсем другими. Здесь, смотря на бой двух мечников, нельзя было не принимать во внимание, какими мечами они ведут бой.
Мои размышления были прерваны самым бесцеремонным образом — громким воплем практически над головой:
— Хей! Я рад, что ты не сбежал, отродье с мечом! Я превращу тебя в сашими!
Голос Скуало было сложно с чем-то перепутать. Что ж, по крайней мере, его нам не придётся ждать, в отличие от остальных.
— Такому не бывать! С этим мечом я побью тебя! — Такеши резко взмахнул синаем, который до этого нёс, закинув на плечо.
Скуало смотрел на него свысока, гордо восседая на крыше одного из подсобных строений. Судя по всему, он считал, что этот бой будет для него лёгким — Такеши не раз видел такие взгляды у признанных «звёзд» перед выходом на поле. Играешь ли ты в бейсбол или дерёшься насмерть — некоторые вещи остаются неизменными.
— Меч изменился? Хм... — во взгляде Скуало появилось еле заметное беспокойство, и это было хорошо.
— Значит, он не послушал Дино... — вздохнул за спиной Реборн.
— Отец сказал, что этот стиль совершенен, и я ему верю, — обернулся Такеши. — Сильнейший и непревзойдённый.
— Непревзойдённый? — рассмеялся услышавший это Скуало. — Я похоронил сотни придурков, уверенных в том же.
— Да, это очень плохо. Я дрожу, будто стою на позиции с битой, с двумя страйками и с двумя аутами.
— Ямамото как всегда. О чём он только думает в такой момент? — пробормотал Тсуна, а потом улыбнулся: — Но это ведь Ямамото. Я верю в него, чувствую, что так или иначе, он сможет победить.
Слышать это было приятно, почти так же, как получить от отца фамильный меч. Тсуна практически всегда старался вести себя так, будто простой школьник, такой же, как и все. Вот только никто из них не был «простым школьником», а Тсуна, даже играя привычную роль, всё равно всегда брал на себя ответственность. Это чувствовалось в его словах и действиях, даже в том, как он смотрел. Будущий оябун сказал, что не сомневается в его победе — прекрасное достижение!
— Поле сегодняшней битвы находится в школьном корпусе Б, — сообщила одна из подоспевших к ним девушек-судий. — Пожалуйста, пройдите туда.
— Снова школа... Хибари-сан не будет рад этому, — вздохнул Тсуна. Его вполне можно было понять — успокаивать Хибари то ещё развлечение, и он явно не видел смысла доводить его лишний раз, когда без этого вполне можно было обойтись
— Хэй, и который из этих корпусов — Б? — недовольно рявкнул Скуало.
— Сюда, — коротко ответила одна из Червелло, и они обе изящно спрыгнули с крыши.
Скуало последовал за ними и в тот же момент раздался громкий голос Гокудеры:
— Извините за опоздание!
— Я взял его с собой... — начал было Сасагава-семпай, поддерживая забинтованного с ног до головы приятеля, но Гокудера возмущённо перебил его:
— Чёртов Ромарио замотал меня бинтами с ног до головы и больше ничего!
— Как ты себя чувствуешь, Гокудера-кун? — тут же спросил Тсуна. — Может быть тебе стоило отдохнуть?
— Он не желал слушать, так что я решил помочь ему прийти, чтобы он не свалился где-нибудь по дороге, — добродушно усмехнулся семпай.
— Я просто не мог пропустить этот бой, — скривился Гокудера и повернулся к Такеши: — Просто жажду посмотреть, как тебя убьют.
— О, так ты волнуешься обо мне? — улыбнулся он в ответ. Гокудера всегда был слишком эмоционален. Его было легко спровоцировать не только на демонстрацию собственных чувств, но и на необдуманные поступки. Не самая хорошая черта для того, кто так жаждет стать правой рукой главы клана. Но, хоть дразнить его так забавно, сейчас у Такеши были задачи поинтереснее.
— Ты слишком беспечен! — продолжал возмущаться Гокудера, но Такеши предпочёл не отвечать на этот выпад. Какой смысл, если некоторые совершенно не понимают, как неподобающе выглядит их поведение?
— Лучше посмотрите, что они сделали с окнами и дверьми! — отвлёк их от перепалки Тсуна, указывая на зашытые сверху пластиком и усиленные диагональными балками двери и окна корпуса Б, к которому они уже успели подойти.
— Что-то мне это совсем не нравится! — пробормотал Реборн и спрыгнул с его плеч на землю. — Так, где у нас тут вход...
Одна из дверей не была закрыта полностью — вокруг неё тоже была навешана защитная конструкция, но ещё не была закреплена.
— Что это за звук? — насторожился Такеши. Преображение корпуса в бункер его совершенно не обрадовало, как и то, что дверь за ними явно будет замурована.
— Вода? — предположил Реборн, а Тсуна открыл дверь.
— Нет, Хибари-сан точно убьёт их, когда узнает, что они сотворили с его любимой школой... — тяжко вздохнул он.
Здание выглядело кошмарно: перекрытия между первым и вторым этажом были частично разломаны, перегородки внутри корпуса сломаны, а оставшиеся от них колонны выглядели погрызенными. А ещё это действительно была вода, всюду. Она стекала сквозь дыры в потолке со второго этажа и ровным слоем покрывала пол, усеянный обломками перекрытий.
— Это поле битвы для хранителей кольца Дождя, оно имеет трёхуровневую структуру, — пояснила оказавшаяся рядом Червелло. — Сама арена полностью герметична, а вода постоянно прибывает, поскольку мы установили сверху достаточно большой резервуар. Всё время битвы уровень воды будет повышаться, пока арена не будет затоплена полностью.
— Они что, должны будут сражаться вплавь? — удивился Сасагава-семпай.
— Но морская вода — не единственный враг, — продолжила девушка, не обращая внимания на то, что её перебили. — Когда её уровень достигнет определённой отметки, мы выпустим диких морских животных.
— Неудачники будут уничтожены, — раздался голос предводителя их соперников. — Кто-то из вас, детишки, или этот кусок мусора...
— Эй! Что ты имеешь в виду? — громко возмутился Скуало, но его проигнорировали.
— Пред боем стоило бы сказать что-нибудь более позитивное, — заметил только что подошедший к ним Дино, а потом улыбнулся ему: — Ямамото, я пришёл посмотреть на твой бой.
— Отлично! — отозвался он. Вчерашние слова Дино всё ещё беспокоили его — у этого человека не было причин врать ему, так что оставалось только надеяться, что он просто заблуждается.
— Вчера Кёя всё-таки выслушал историю о кольцах, так что он тоже должен быть где-то здесь, — добавил Дино повернувшись к Саваде.
— А что, он раньше был не в курсе?
— Итак, у нас две победы и одно поражение, — отвлёкся их Реборн. — Не так всё плохо, но радоваться ещё рано.
— Если Хибари где-то здесь, то он должен встать вместе с нами в круг! — не слушая его крикнул Сасагава-семпай.
Такеши проследил за мимолётным взглядом Савады — кажется, тени на крыше главного корпуса действительно стали гуще? Что ж, если Хибари действительно где-то рядом, то это ему ужасно льстит — неужели тому интересно посмотреть на его бой?
— Не думаю, что ему понравилась бы эта идея, — скептически заметил Тсуна.
— Да, он скорее нас убьёт, — с улыбкой согласился Такеши.
— Не должно быть никаких исключений! — семпай явно не желал отступать от своих убеждений, не смотря на доводы разума.
— Может быть... не в качестве замены, конечно, но может быть, Базиль встанет с нами? — Тсуна легонько подтолкнул того в спину и дружелюбно улыбнулся.
— Нормально ли решение такое? — с кошмарным акцентом спросил этот странный парень. Такеши до сих пор с трудом представлял себе его роль в происходящем, в основном, потому что тренировки отбирали не только физические, но и моральные силы — ему было просто лень спросить кого-нибудь об этом. Он непременно решил сделать это после боя и тут же выкинул все лишние мысли из головы.
— Раз так сказал Джудайме, то я согласен, — Гокудера старательно изображал безразличие, но получалось у него так себе.
Тсуна обхватил их за плечи, с другой стороны на Такеши навалилась тяжёлая загипсованная рука семпая, и все они хором прокричали:
— Ямамото, вперёд!
Удивительно заряжающая позитивом штука, этот круг! Он и перед матчами это чувствовал, а сейчас так и вовсе, будто мощнейшего энергетика глотнул!
— Итак, хранители Дождя, прошу, пройдите в центр поля, — Червелло, к её чести, дала им время пообниматься, прежде чем продолжила раздавать инструкции. — В этот раз зрители должны будут остаться вне здания, но мы установили экран, чтобы вы могли наблюдать за ходом боя.
— Будь осторожен, Ямамото, — Тсуна хлопнул его по плечу и ещё раз ободряюще улыбнулся.
Дверь в залитый водой корпус с громким лязгом закрылась у него за спиной, следом раздался рокот проворачиваемого штурвала и щелчки запоров. Полная герметичность, как в консервной банке, и от этого стало немного не по себе, но Такеши привычно раздвинул губы в улыбке. Выбирая между правильным и неправильным, следует предпочесть тот путь, что ведёт к смерти, а значит, сейчас он поступает как никогда верно.
— В сегодняшнем поединке нет ограничений по времени, — раздался где-то под потолком искажённый голос одной из судей.
— Ты так ничему и не научился с нашей прошлой встречи? — ухмыльнулся вышедший ему навстречу Скуало. — Я заставлю тебя пожалеть, о том, что ты не сбежал неделю назад!
— Ты не узнаешь, пока не попробуешь, — ещё шире улыбнулся Такеши.
Снова щёлкнул динамик под потолком и прозвучало торжественное:
— Итак, хранители кольца Дождя, Супербиа Скуало против Ямамото Такеши! Бой начинается!
— Я буду драться в полную силу! — рявкнул его противник и бросился в атаку.
С лезвия меча Скуало сорвалось несколько мини-бомбочек, но Такеши уже видел эту атаку и успел отскочить в сторону. Передвигаться по щиколотку в воде было неудобно, она искажала пространство, мешала увидеть на дне обломки стен. Камни попадали под ноги, того и гляди можно оступиться и переломать себе шею. Сложная арена, умелый противник — что может быть увлекательнее?
— Увернулся, значит.
Скуало скалился, упиваясь чувством собственного превосходства, и Такеши чувствовал, как всё быстрей и быстрей бьётся сердце — вот она какая, настоящая жизнь!
— Это было близко, — улыбнулся он в ответ. — Но я тренировался каждый день, с нашей встречи.
Скуало же рассмеялся:
— Тренировки! Уже боюсь! И много же ты натренировался? А это увидеть сможешь?
И сразу после этого куда-то исчез — настолько быстры оказались его движения, что практически невозможно было отследить, но Такеши не зря тратил своё время — успел развернуться и подставить лезвие меча под удар. Клинки столкнулись, и Такеши пришлось тут же сделать стойку шире и перенести вес, чтобы удержать блок.
— Если ты думаешь, что это предел моей силы, то ты очень сильно ошибаешься! — зло рявкнул его противник, снова занося меч. И это дало ему передышку, достаточную, чтобы понять — выбранная для них арена — идеальна!
В этот раз Такеши не просто выставил меч, прикрываясь им от удара, в этот раз он показал, чему учился всё это время. Вода... Сейчас она была на его стороне. Быть может, именно в этом смысл? Именно поэтому кольцо Дождя досталось именно ему?
— Стиль Шигуре-Соен-рю. Седьмая, защитная позиция, Шибуки Аме, — довольно выдохнул он, когда вода опала.
— Что? — его противник выглядел удивлённым, будто действительно не рассчитывал, что Такеши успел научиться хоть чему-нибудь. Недовольно тряхнул головой и снова бросился в атаку, крикнув: — Не торопись, мальчишка!
Не смотря на то, что ничего сверхъестественного Скуало сейчас не вытворял, Такеши пришлось туго.
— Дерьмо, слишком близко! — выдохнул он, увернувшись от очередного удара.
— Я покромсаю тебя на куски, — пообещал ему Скуало, вновь сходясь на расстояние удара мечом.
— Для этого у меня есть это... — выдохнул Такеши.
Лезвие меча прошло полукругом. То, что раньше было всего лишь заученным движением, сейчас наполнялось подлинным смыслом. Вода — вот чего не хватало для осознания прежде. Вода, поднявшаяся уже до середины икры, будто зацепилась за меч, стала его продолжением, и вот, волна поднялась выше его роста. Меч над головой, удерживал эту воду перед ним, вокруг него, и, когда он присел, выставив меч перед собой, волны вокруг него бушевали, как в самый сильный шторм. Вторая защитная позиция, Сакамаку Аме.
— Хэй, отродье! Почему ты не атаковал сразу же после защиты? — возмущённо воскликнул Скуало. — Ты тупой? Тебя научили позициям, быть может, но тебя не научили тактике и стратегии! Ты проебал единственный шанс нанести мне хотя бы один удар!
— Ты сказал — последний шанс? А я скажу, что ты слишком много говоришь, — почти рассмеялся Такеши. — Шигуре-Соен-рю — не только это.
Раз уж его обвинили в том, что он не атаковал — это легко исправить. Корпус развернулся в бок, меч взлетел вверх. Рывок вперёд — и уже не страшно, что под ногу подвернётся камень. Тело, меч и вода вокруг — одно целое. И вот противник уже так близко, что можно коснуться рукой. Меч из одной руки сам, как живой, прыгнул в другую, и широкий замах поперёк живота противника. Пятая позиция, атакующий тип, Самидаре.
Это должно было, если не разрубить противника пополам, то хотя бы вспороть ему брюхо, но Скуало был совершенно не похож на труп. Неужели не получилось? У его крикливого длинноволосого противника распорота куртка, прямо над ремнём, и только-то. Как он успел увернуться?
— Это и есть тот непобедимый стиль, который ты используешь? — чуть ли не презрением спросил он.
Теперь уже Скуало атаковал его и Такеши уже второй раз решил использовать ту же защитную технику — вышло один раз, второй будет только легче. Но вдруг Скуало пустил свою волну ему навстречу. Теперь вода закрывала обзор им обоим, клинки скрестились, но Скуало был быстрее. Его меч распорол Такеши левое плечо, и хорошо ещё, что рана была неглубокой.
— Как это было? Больно? — насмешливо спросил он. — У меня для тебя плохие новости. Я вижу сквозь твои приёмы, потому что уже сталкивался со стилем Шигуре-Соен-рю. И я победил.
Скуало смеялся и торжествовал, и допустил ту же ошибку, за которую только что ругал его самого — не перешёл в атаку, заполучив преимущество. Такеши зажал пальцами плечо, чувствуя, как сочиться из раны и впитывается в воду кровь. Что там им обещали? Выпустить сюда морских тварей? Уж не тех ли, что чуют кровь за много километров?
— Чтобы победить человека, которого называли «Императором Мечей» и проверить свои навыки, я искал сильных противников, — Скуало зачем-то решил рассказать ему о своей жизни, но Такеши не возражал, немного времени, чтобы прийти в себя ему не помешает. — Однажды я услышал про стиль, называемый совершенным и непобедимым, стиль, предназначенный только для убийства и передающийся из поколения в поколение. Шигуре-Соен-рю. Я нашёл одного из мастеров и его троих учеников — все они использовали те же техники, что и ты. И всё, чем это оказалось — жалкая демонстрация старомодного фехтования! Я победил их всех! Я видел насквозь каждую технику!
— Никогда не слышал такой истории, — улыбнулся ему в ответ Такеши. Кровь текла из разрубленного плеча, сочилась между пальцами, а он продолжал улыбаться. Пусть противник бесится, орёт и пытается навязать ему свою точку зрения. Пусть тратит силы на всю эту ерунду, пусть. А он будет улыбаться, как и всегда, ведь некоторых это так раздражает! Даже если Скуало действительно когда-то победил мастера Шигуре-Соен-рю, у него нет времени думать об этом, быть может, потом. — Я слышал только то, что Шигуре-Соен-рю безупречный, сильнейший и непревзойдённый. Я не поверю обратному, пока сам этого не увижу.
— Тогда мне нет смысла сдерживаться!
Скуало двигался быстро, у него был опыт многих боёв и он не думал о «правильных» или «неправильных» методах. Такеши успел подумать: «И как только ему волосы не мешают?», а потом даже думать стало некогда. Обломки стен выглядывали из-под воды, превращая поле боя в полузатопленный лабиринт, Скуало взмахнул мечом, выбив из одного такого россыпь мелких камней, Такеши попытался уклониться, но один из них всё равно попал в него и глубоко рассёк бровь. Кровь залила правый глаз, сужая поле зрения, и действовать пришлось едва ли не наугад.
Противник был уже слишком близко, Такеши попытался атаковать, но Скуало успел закрыться. Клинки столкнулись с громким лязгом и левая рука, в которой он сейчас держал меч, онемела. Будто какая-то волна прошла по всему клинку, проникла в пальцы и дошла до самого плеча.
— Умри! — рявкнул Скуало, но Такеши с трудом, но смог уйди от атаки. Отлетел в сторону, плюхнулся в воду, катана превратилась обратно в синай, видимо, слишком уж беспорядочно он ей махал. Шигуре-Соен-рю не терпит небрежности. Стиль, предназначенный только для убийства, сам тебя убьёт, если допустишь хоть малейшую ошибку. Несмотря на тяжесть ситуации, он вновь восхитился красотой и совершенством этой концепции.
Но что это было? Что за технику использовал Скуало? Как будто все нервы вышли из строя! Нужно было выиграть время, пока рука не придёт в норму — одной только правой ему сейчас недостаточно. Такеши отбежал в сторону, запрыгнул на следующий уровень. Здесь тоже была вода, но меньше, всего только по щиколотку, зато она не стояла, а текла вниз, неся с собой камешки и прочий строительный мусор.
— Как будто я позволю тебе сбежать! — рявкнул Скуало, но вместо того, чтобы лезть следом, он ударил своим клинком в перекрытия. И так во многих местах пробитый потолок не выдержал, и Такеши полетел вниз, вместе с обломками бетонной плиты.
Он едва мог пошевелиться, а Скуало подходил всё ближе, чёрная кожа униформы блестела от воды, длинные светлые волосы спутались, промокли и прилипли к куртке. И улыбка, похожая на оскал акулы — право, зачем им тут морские твари, когда уже есть Скуало?
— Ты знаешь, в чём предназначение хранителя Дождя, а, говна кусок? — рявкнул он, беспорядочно размахивая мечом. — Смывать всю грязь с пути Семьи!
Он приближался, а Такеши не мог думать о собственной смерти, он думал лишь о том, что разочарует отца, если проиграет. Он попытался приподняться, потом встать, а Скуало продолжал смеяться:
— Хочешь продолжить? Со своим излюбленным Шигуре-Соен-рю? Я видел все восемь позиций, на этом всё и закончилось... Восьмая, Акисасмэ, такое трагичное зрелище...
Такеши прикрыл глаза и улыбнулся. Вот значит как? Что ж, Скуало, сам того не зная, дал ему не просто шанс или надежду. Такеши вдруг отчётливо понял — именно в этот миг Скуало проиграл.
— Конечно, я хочу продолжить, — встав на ноги, Такеши улыбнулся и прямо посмотрел на противника. — Потому что стиль Шигуре-Соен-рю — безупречный, сильнейший и непревзойдённый.
Теперь некоторые вещи встали на свои места, как детали пазла, и теперь даже не верилось, что он когда-то мог представлять себе иную картину мира.
— Ты так упорно работаешь, Такеши. Я принёс тебе перекусить, — добродушный голос отца заставил его вздрогнуть и опустить меч.
— Здорово! — обрадовался он.
— Ну и как тебе Шигуре-Соен-рю? Думаешь, сможешь освоить все восемь позиций?
— Я стараюсь. Хотя, мне кажется, что из всех, «Шиноцку аме» мне сейчас подходит больше всего. Отчего-то мне легче всего исполнять именно её, будто всегда это умел.
— Ох, как же мы похожи, — улыбка на лице отца стала ещё шире.
— Что случилось? Ты выглядишь таким счастливым.
— Шиноцку аме была создана последней из восьми позиций. Я слышал, что тогда один молодой ученик пытался спасти своего друга.
— О, так есть определённый порядок, в котором создавались техники? — заинтересовано спросил Такеши.
— Конечно, они не были придуманы одновременно! В тот день приближался тайфун и лил проливной дождь... ну, я так слышал, по крайней мере.
— Я начинаю, — тихо сказал он, поднимая меч.
— И что же ты начинаешь?... — издевательски переспросил Скуало, но всё было уже не важно. Проливной дождь? Воды, льющей сквозь дыры в потолке, ему вполне хватит.
— Стиль Шигуре-Соен-рю...
— Я думаю, в твоей голове не хватает серого вещества! — уже совсем беспечно кривился Скуало. — Я знаю эту стойку! Ну, давай! Делай этот свой Акисаме!
— Восьмая, атакующая позиция, Шиноцку аме, — тихо и спокойно произнёс он, как на тренировках.
Скуало не успел до конца уклониться и клинок чиркнул его поперёк груди. В этот раз одной только разрезанной курткой было не отделаться.
— Так ты используешь что-то кроме Шигуре-Соен-рю? — спросил он, с трудом поднимаясь на ноги.
— Нет, это тоже был он, — улыбнулся Такеши. — Восьмая позиция, Шиноцку аме, была создана моим отцом.
Шигуре-Соен-рю — восемь поколений, восемь позиций. Выучить то, что показывает мастер — всего один раз! — и создать свою форму, чтобы доказать своё право нести этот стиль дальше. Идеальный и совершенный, «меч погибели». Когда Такеши понял это, то испытал дикий восторг. Рукоять меча в руках как будто давала ему силы, и в нём совсем не осталось страха.
— Выходит, ты знаешь об этом стиле больше, чем я? — в голосе его противника всё ещё чувствовалась насмешка. Ну как же, он всё ещё считает, что у них тут матч профессионала против любителя!
— Уже нет. Тот, кого ты победил, и мой отец учились у одного мастера. Семь позиций, которые ты видел — совпадают, а восьмую ты увидел сейчас, — нарочито-беспечно заметил Такеши.
— Тогда ты умрёшь! — осклабившись, Скуало снова бросился на него.
— Превосходно! Это именно то, чего я хотел. Давай, сделаем это! — Такеши поднял меч — бамбуковый, тренировочный — как будто это бейсбольная бита. — Стиль Шигуре-Соен-рю, девятая позиция.
— Ты что, тут в бейсбол играть собрался?
Если меч не превратиться, если то, что он собирается сделать — не Шигуре-Соен-рю, значит, он не имеет права наследовать этот стиль. Если же всё выйдет... он станет мастером. Совершенство или смерть — разве есть в мире хоть что-то прекрасней?!
— Прости, но бейсбол — это всё, что я умею.
Скуало бросился в атаку, бешено размахивая мечом, волосы развевались вслед за ним, от стен отражался крик «Сконторо ди Скуало».
Вода вздымалась и опадала, клинки сталкивались и звенели, и вот Скуало заметил тень Такеши с занесённым мечом позади себя.
— У моего меча нет слепых пятен! — рявкнул он, и меч перегнулся назад, вместе с кистью, которой не было. Холодно блеснул метал между перчаткой и рукавом.
Волна накрыла Скуало, но позади никого не оказалось, меч пронзил пустоту, а Такеши в этот же момент прыгнул на него с другой стороны. Его меч отсёк несколько прядей волос и рубанул поперёк корпуса, от плеча к середине груди, почти так же, как задело его в самом начале боя, но эта рана была куда как глубже.
Он победил, он смог создать новую позицию — Утсуши аме! Он сильнее! Такеши уже наклонился, чтобы снять с шеи Скуало цепочку с кольцом, как вдруг перекрытия под ними хрустнули и они оба ушли под воду.
На большом экране было неплохо видно, что твориться внутри герметично закрытого корпуса. Я думал, что смогу смотреть на это сражение совершенно спокойно, ведь заранее знаю его результат, но реальность оказалась гораздо сложнее.
— Значит, стиль Шигуре-Соен-рю... Всё ещё не идеально, но освоить это за такой короткий срок... Это впечатляет, — серьёзно и обеспокоенно сказал Дино, когда Ямамото впервые применил одну из позиций.
— Не смотря на сражения других Хранителей, Ямамото всю неделю тренировался практически без отдыха, — заметил Реборн, снова забравшийся мне на плечи. Видимо, отсюда ему открывался неплохой вид. — Но это не важно, насколько хороши его стойки и рефлексы. Запомнить техники и суметь использовать их в бою — разные вещи. Особенно в битве, где ставка — жизнь. Чтобы без трепета вступить в такой бой, нужно быть или полным дураком, или прирождённым убийцей.
Мне почему-то вспомнился тот день, когда Ямамото хотел спрыгнуть с крыши. Дураком или убийцей? Как будто бы одно из этого исключает другое, как будто бы нет других вариантов! Ямамото совершенно не ценит жизнь — ни свою, ни чужую.
— Опасно так полагаться всего лишь на стиль, — снова повторил Дино, всё больше хмурясь.
— И всё же, у него получилось! — вступился я за друга. С ним всё будет в порядке, я был в этом абсолютно уверен. Сеструха не раз говорила, что мангака любит Ямамото — слишком часто ему везёт. — Вот увидишь, Дино-сан, Ямамото справится.
— Надеюсь, так будет и дальше. Скуало... выглядит слишком счастливым.
Когда Ямамото в первый раз атаковал, происходящее вдруг резко перестало мне нравиться. Почему Скуало не говорит по удар тупой стороной? Я ведь этот бой смотрел — сеструха прыгала вокруг «ты ведь любишь про бои на мечах?». Все те техники казались слишком сложными и запутанными, чтобы использовать их в реальной жизни, но ведь это аниме, там всегда так. Сейчас всё выглядело совсем иначе. Сейчас я почти не мог отследить глазом их движения... Вот бы попросить потом запись боя!
И всё же... Скуало не вопит о нанесённом ему оскорблении, сам он цел, но куртка рассечена. Почему одни вещи, как мне помнится, идут так же, а некоторые отличаются? Вспомнился обломок меча, который Ямамото воткнул в брюхо тому оборотню. Какимото тоже мёртв. Люди умирают. Люди убивают других людей. Неужели я надеялся, что всё для нас пройдёт сравнительно безболезненно? Ямамото не идиот, нет. Ямамото — прирождённый убийца. Его рука не дрогнет, он не усомнится. Такая мелочь — он ударил острой стороной, а не тупой, а я вдруг испугался — победит ли?
Всё пошло наперекосяк, когда уже казалось, что победа в наших руках. И Ямамото, И Скуало пропали с экрана — не было видно ничего, кроме воды и камней.
— Победитель не установлен, а вода достигла предусмотренного уровня — в неё выпущены морские животные, — безразличным тоном объявила одна из Червелло.
— Которые с радостью сейчас плывут на запах крови... — в полном ступоре пробормотал я.
Занзас ржал, колотил кулаком по подлокотникам кресла и вопил о дерьме, мусоре и неудачниках, которым от рождения было написано стать кормом для рыб. Выглядело это как самая настоящая истерика, а я никак не мог поверить, что всё это на самом деле. Но у меня не было времени потакать эмоциям!
— Занзас! — крикнул я, что есть мочи. — Ты признаёшь ничью?
— Что? — от удивления он даже прекратил ржать. — Разве не твой пацан уделал мою акулу?
— Ничью, Занзас. Пока не установлен итог боя, туда нельзя войти. Разве ты не хотел бы спасти своего хранителя? — продолжил требовать я.
— Думаешь, от них ещё что-нибудь осталось? — скривился он, а я вдруг, не понятно с чего осознал, что он совсем не намного меня старше.
— Ты. Признаёшь. Ничью? — времени было катастрофически мало, и у меня не было сил на споры и на нелепые мысли, так не вовремя решившие меня посетить.
Занзас смотрел на меня долго и очень странно, а потом откинулся на спинку кресла и махнул рукой:
— Признаю.
Я тут же бросился к двери и принялся крутить штурвал, плевать, что всё тут напрочь затопит, если просто так открыть дверь, на всё плевать!
Как так могло получиться? Ведь я помню, что Ямамото выиграл свой бой, помню! Дино оттащил меня от двери, и сказал, что всё уладил, спасатели вошли в здание через незатопленную часть, а Червелло объявили следующим бой между хранителями Тумана.
А я вдруг подумал — Гокудера же выиграл, хотя должен был проиграть. Неужели я купил его победу такой ценой?